Любая статья о Джонни Деппе содержит в себе обязательный набор расхожих фактов: в юности он играл в рок-группе, снимался в эпизоде «Кошмара на улице Вязов», он делал и переделывал татуировку в честь Вайноны Райдер, на пороге его клуба умер Ривер Феникс, он влюбился в Ванессу Паради с первого взгляда, он любит Европу больше, чем Америку, он обожает своих детей и, если бы не режиссер Тим Бертон, он остался бы «куском голливудского мяса» и не состоялся бы как актер… Уф. Теперь, когда все эти бесценные сведения перечислены, можно сосредоточиться и послушать, что, собственно, говорит сам герой дня – звезда киномюзикла «Суини Тодд», снятого как раз Тимом Бертоном. Это уже шестой их совместный фильм – они начали сотрудничать на «Эдварде Руки-ножницы». Там герой Джонни был всеми гонимым парикмахером-виртуозом с ножами вместо пальцев. В «Суини Тодде» он – парикмахер-маньяк, который режет клиентов бритвой в качестве мести за отсидку в тюрьме по ложному обвинению. Любит Тим Бертон вооружать Джонни колюще-режущими предметами! «Суини Тодд» только что получил «Золотой глобус». А заодно принес первый в карьере «Глобус» Деппу – «лучшему актеру мюзикла». Это не считая третьей номинации на «Оскар». Все это особенно ценно, учитывая тот факт, что уроков вокала «лучший актер мюзикла» не брал.
Пению перед началом съемок «Суини Тодда» вы решили не учиться. А как вообще к роли готовились?
Тим не знал, умею ли я петь. И я не знал. В юности я баловался музыкой, так что подозревал, что пара нот мне покорится. Вопрос был в том, смогу ли я их удержать. Я решил попробовать, поехал в студию к одному приятелю и начал петь, борясь с паникой. Тим послушал запись и решил, что нам все это сойдет с рук. Я понял, что, стоя перед роялем и распевая гаммы, буду чувствовать себя идиотом. Мой инстинкт сказал: «Какая разница, умеешь ты петь или нет? Просто пой». Я так и поступил. Автор «Суини», великий Стивен Сондхайм, вероятно, плачет сейчас и затыкает уши руками.
Отличный опыт. Теперь можно петь караоке?
Никогда. Я столько не выпью. Ужасно боюсь этих штук.
«Суини Тодд» — ваш шестой фильм с Тимом Бертоном. И самый мрачный.
Не в том дело, что мрачный, а в том, что уж больно интересная история и жанр: мюзикл-ужастик. Ну когда еще выпадет шанс такое сделать?!
Ваш герой сумасшедший?
К концу жизни, думаю, да. Но сходил с ума он очень постепенно – потому что в начале-то он сам был жертвой. Он просто помешался на мести.
А с опасными бритвами у вас как складывались отношения? Вы не устраивались на работу в парикмахерскую, чтобы опыта набраться?
Не устраивался. Я, заметим, и глотку никому не перерезал ради того, чтобы к роли подготовиться. С бритвами все было хорошо, пока не пришло время собственно брить. Вот тут-то я и занервничал… И не только я. Бедный Алан Рикман – он играет судью, которого я брею-убиваю.
Как он, кричал?
Нет. Но был близок к этому… Вряд ли ему понравилось.
Вилли Вонка в «Чарли и шоколадной фабрике», Суини Тодд, Джек Воробей — впечатляющий ряд экранных чудиков. Кого еще хотите сыграть?
Не знаю. Мне и так страшно везет, я столько разного переиграл! Неужели у вас нет роли-мечты? Роль-мечта? Ну если бы кто-то собрался переснять «Титаник» кадр за кадром и меня позвал… Хотя нет, и это тоже не мечта.
Прототипом Джека Воробья был Кит Ричардс. А Суини Тодда?
Никто. Я просто набирал образы из старых ужастиков: Лон Чаней из «Призрака Оперы», Борис Карлофф из «Франкенштейна». А вот пение – это, пожалуй, Игги Поп. У него такой тон бывает… вкрадчивый.
А дома вы поете?
Господи, нет. Никогда. Актеру важно ставить перед собой невыполнимые задачи и быть на грани провала – иначе будет скучно. Нельзя успокаиваться и делать на экране только то, что ты умеешь и что у тебя хорошо получается и денежку приносит.
А что вас в детстве вдохновило и заставило стремиться к лучшей жизни, к творчеству, в конце концов?
Не было ничего такого… Хотя нет – гитара была. В двенадцать лет я начал играть на гитаре. Научился сам, и у меня неплохо получалось. Я думал, что буду заниматься музыкой всю жизнь. Родители меня поддерживали: ведь пока я возился с гитарой, я не приставал к ним.
Насчет детей… Как фильмы влияют на ваши отношения с сыном и дочкой?
А бог их знает – влияют ли вообще? Для моих ребят видеть папину физиономию на экране телевизора или обложке dvd-диска – нормально. Иногда они ведут себя так, будто вообще фильма не заметили. Разве что попросят: «Пап, заговори смешным голосом, как Вилли Вонка!»
У вас всегда была репутация серьезного актера. Теперь вы мегазвезда и получаете $30 миллионов за фильм…
Господи. Мне нужно позвонить моему бизнес-менеджеру. У меня есть к нему вопросы!
Что в вашей жизни изменилось?
Количество денег, рейтинги – все это так мимолетно. Со мной столько всего в жизни произошло – я столько ролей сыграл, и не только в кино… Я продавал ручки и майки. Был музыкантом и кондуктором автобуса. Работал на стройке… В кино мне повез¬ло, при том, что я всегда просто брался за вещи, которые были мне интересны, а вовсе не потому, что хотел сниматься в артхаусе. У меня никогда не было аллергии на коммерческое кино. Просто я понимаю, что вот сейчас я богат и успешен, а на следующей неделе все может измениться, и я опять стану «тем актером, который играет в фестивальных фильмах». И это совершенно нормально. Есть люди, прочная, крепкая группа, которую я не хочу и не буду называть мерзким словом «фанаты». Это мои поклонники. Люди, которые меня оценили и верны мне долгие годы. Масса народа посмотрела «Пи¬ратов», и это многое изменило в моей, хм, карьере. Но та группа, о которой я говорю, была со мной раньше – и мне приятно, что теперь, после всех успехов, они могут признаваться в симпатии ко мне не стесняясь. Благодаря им я получал роли все эти годы. Они платят мне зарплату. Они – мои непосредственные начальники.
А девушки вас за что любят?
Понятия не имею. Жалеют, наверное. Видели, как ужасно я выглядел в женской одежде в «Эде Вуде», и мечтают научить одеваться нормально.
Вы в кино часто меняетесь и на себя не похожи. Не хочется чего-то более реалистичного?
Нет. Куклу играть проще. Самый страшный страх, какой есть у актера, – это приблизиться в роли к самому себе. Хотя кое-что раскрыть можно – заодно и себя лучше узнаешь.
Вы успели побывать и пиратом, и персонажем мультика «Труп невесты». Детям что больше нравится?
Надо будет их спросить. Моя дочка – она старшая – вся из себя такая маленькая принцесса, она вполне может вежливо посмотреть фильм от начала до конца. Сына хватает на три секунды, и вот он уже убежал на другой конец комнаты и что-то сломал. Но «Труп невесты» его просто заворожил – он музыку и реплики выучил наизусть, а ему всего три года было.
До «Пиратов» вы никогда не снимались в сиквелах. Что, жалко было с ролью расставаться?
Жалко. Героя начинаешь любить. Играть его приятно. Где-то за неделю до конца съемок начинаешь грустить, потому что «скоро конец». С Джеком расставаться не хотелось, и я был рад сиквелам. Но бывали ребята, с которыми я прощался с облегчением. Например, Эдвард Руки-ножницы. Смотрел на себя в зеркало в последний день съемок и думал: «Ну слава богу. Больше я тебя не увижу».
А есть фильмы, о которых вы вспоминаете с отвращением?
Есть. Все. Я ценю вложенный в них труд, мне нравилось в них сниматься, но я не могу видеть себя на экране. Начинаю думать: «Ну почему я сыграл так, а не эдак? Что у меня здесь с носом?» Я себя ненавижу!
И все же вы ставите на все свои роли печать: «Этого парня сыграл Джонни Депп». Как умудряетесь?
Не знаю. Честно, не знаю. Это идет изнутри. Где-то внутри нас есть место, где содержится правда… Все оттуда. Каждый раз, читая сценарии, я вижу перед собой образы. И вот они-то, видимо, «мои» – происходят из этого честного места внутри меня.
) фильм. и не страшный.....